Алиса присела рядом, и дружески обняла Буратино за угловатые деревянные плечи.
— Это очень просто. Это глобальный порядок, в котором никто никого не наебывает. Ты заключаешь контракт, отдаешь свои золотые, и получаешь дерево с куртками. Конечно, ты можешь пролететь, это неизбежные риски. Но ты ни-ког-да не заключаешь контракт с изначальным намерением его нарушить. Вы, русские, закладываете наебку в любую договоренность еще до того, как ее подпишете. А потом удивляетесь — почему оно не работает? Вот как сейчас — приставы Страны Дураков разломили остальные четыре золотых, а внутри оказался шоколад, а не золото. Ну кто же так делает, Буратишка?
— Я хеджировал риски, — глухо ответил Буратино. — Если бы выросли куртки, я бы продал половину, и занес пять золотых в контору.
— Так не бывает. Это уже другой договор, — все так же ласково сказала Алиса. — Он понятен, и может быть принят. Но ты же изначально решил наебать всех нас. Даже если бы ты разорился, назови это как хочешь — дефолт, банка-ротта, похуй. Тебя бы поняли, если бы ты был честен. Ветер бизнеса переменчив. Отдал бы последнее, и тут же раскредитовался под репутацию. И на что ты раскредитуешься теперь? На свою яхту, купленную на четыре золотых?
— Пациент скорее долбоеб, — сказал из темноты Богомол. — Чем пациент.
Главного недостает: "Помогите материально"
[...]
Алиса присела рядом, и дружески обняла Буратино за угловатые деревянные плечи.
— Это очень просто. Это глобальный порядок, в котором никто никого не наебывает. Ты заключаешь контракт, отдаешь свои золотые, и получаешь дерево с куртками. Конечно, ты можешь пролететь, это неизбежные риски. Но ты ни-ког-да не заключаешь контракт с изначальным намерением его нарушить. Вы, русские, закладываете наебку в любую договоренность еще до того, как ее подпишете. А потом удивляетесь — почему оно не работает? Вот как сейчас — приставы Страны Дураков разломили остальные четыре золотых, а внутри оказался шоколад, а не золото. Ну кто же так делает, Буратишка?
— Я хеджировал риски, — глухо ответил Буратино. — Если бы выросли куртки, я бы продал половину, и занес пять золотых в контору.
— Так не бывает. Это уже другой договор, — все так же ласково сказала Алиса. — Он понятен, и может быть принят. Но ты же изначально решил наебать всех нас. Даже если бы ты разорился, назови это как хочешь — дефолт, банка-ротта, похуй. Тебя бы поняли, если бы ты был честен. Ветер бизнеса переменчив. Отдал бы последнее, и тут же раскредитовался под репутацию. И на что ты раскредитуешься теперь? На свою яхту, купленную на четыре золотых?
— Пациент скорее долбоеб, — сказал из темноты Богомол. — Чем пациент.
[...]
https://gorky-look.org.ua/index.php/2018/09/16/lj-import-237182